просто на моск давит...

[hakuori-no-madhouse]

 Ирландец Джо, звиняй, но ты можешь попырить то, что там подкатом. А то у меня опять жуткие сомнения по этому поводу, ну, ты меня знаешь.

на  GinFest по заявке:
III-11. Кагура | Гинтоки. Кагура мечтает о будущем: большом доме с садом, красивым мужем и правильно воспитанными детьми. Гинтоки слушает и комментирует в свойственной ему манере.


- Смотри, - парень поворачивает девушку и указывает на только-только проблескивающие лучи. – Солнце!
Они стоят, обнявшись, на веранде просторного дома с небольшим садом и смотрят на начало нового дня. Все замирает, и на экране появляются большие буквы “The End”.

Всего несколько первых мгновений после окончания фильма Гинтоки удается созерцать довольно редкую картину – Кагуру, с восхищением уставившуюся в телевизор, с недоеденным суконбу в руке и свалкой нетронутой еды на столике. Он еще успевает подумать о том, что это, наверное, можно считать мечтой домохозяина. Но она рушится, когда Кагура громко хмыкает, принимает пренебрежительный вид и доедает остатки суконбу.
- Опять с рекламой надули, - она деловито откидывается на спинку дивана. – Вот если бы я была главной героиней, то просто поколотила бы этого - ихнего главаря бандитов и сама бы ими командовала. А потом получила бы кучу денег и купила о-о-огромную гору суконбу.
Гинтоки провожает глазами тарелку риса, а Кагура продолжает:
- И, вообще. Что это за хэппи энд? Могли бы и дом получше соорудить, а то кто же поверит в долгую и счастливую жизнь в таком захолустье?! Да и что это за прекрасный принц? – этот монолог прерывается на то время, пока Кагура тянется за рисоваркой и устраивает ту у себя на коленях. – Вот когда я вырасту, то точно найду себе какого-нибудь красивого, сильного парня, которого превращу в тряпку и буду им помыкать. И…
- Ой-ой, Кагура-чан, почему обязательно в тряпку? – Гинтоки лениво ковыряется в ухе, перебирается на диван, поближе к остаткам еды, и смотрит на Кагуру.
- Ну дак, анэго так сказала, – удивленно смотрит она на хозяина Йорозуи, но продолжает. – Так вот, дом у меня будет намного круче, чем у этих неудачников из фильма. Там будет большая кухня и огромный сад, в котором будет гулять Садахару. И все комнаты будут просторными и чистыми…
- …а убирать и готовить будет огромная куча рабов, потому что нормальные люди за такое точно не возьмутся, – добавляет Гин, стараясь незаметно пододвинуться еще ближе.
- …а еще у меня будет двое детей – девочка и мальчик. Они будут хорошо воспитаны, будут во всем меня слушаться, - Гинтоки думает, что Кагура уже достаточно ушла в свои фантазии, поэтому берет со стола последнюю тарелку, но получает точный удар по запястью, и следующее, что он видит - рыжеволосая Ято одним махом заглатывает содержимое тарелки. Медленно проглатывает, а затем, довольно уставившись на него, добавляет, - и не будут таскать еду у меня из-под носа.
- Зато будут превращать в ад и без того несчастную жизнь тех, кто попадется им под руку.
Гинтоки глубоко вздыхает. Этот раунд проигран, но в холодильнике его ждет неприкосновенный запас парфе, поэтому он направляется на кухню, а Кагура уходит гулять с Садахару. Он уже подносит ко рту ложку его персонального счастья, когда дом сотрясается от взрыва, а на улице становятся слышны переругивающиеся голоса Кагуры и капитана первого отряда Шинсенгуми. Гинтоки довольно улыбается, глядя из окна на драку извечных врагов, и думает, что казармы Шинсенгуми вполне можно считать большими и просторными, а наличие там огромного числа насиляющих их людей обеспечивают реальную возможность наличия огромного числа рабов. Правда, действительно пугает то, какими будут дети у этих двоих…